Наш язык восходит к одному из славянских наречий. Первые упоминания о славянах встречаются, по-видимому, у Геродота. Вначале они обитали в лесных пущах Галиции - исторической области на юго-востоке Польши и западе Украины. Их называли неврами. “Эти люди, по-видимому, колдуны, - пишет Геродот в своей знаменитой “Истории”, - Скифы и живущие среди них эллины по крайней мере утверждают, что каждый невр ежегодно на несколько дней превращается в волка, а затем снова приобретает человеческий облик”. Этнографы усматривают аналогии между сведениями греческого историка и старыми русскими святочными обычаями ряженья. Известно, что волкодлаки (вурдалаки, ликантропы - оборотни) выполняли важные жреческие функции и регулировали символический обмен славянского села с природой.
------------------------------------------------------------------------------------------Не в оборотничестве ли невров кроется загадка русской души? Не в нем ли наша неизбывная страсть к заимствованиям? Наша старина не является исконной. Удивительно, но по данным этимологического анализа такие древние слова как хлеб, изба, колодец и князь имеют германское происхождение. На смену древним заимствованиям приходят новые. Где же настоящий лик России? Тайна состоит в том, что его нет. Византийские иконы, золоченые минаретные луковицы, татарские балалайки, китайские пельмени - все это импорт. Дело не созвучии слов “славянский” и “рабский” (slavish) в европейском сознании. Мы соборны - так древние просветители перевели христианскую католичность на наш язык; мы согласны вселенной - так истолковал богослов А.С. Хомяков смысл этого слова.
Россия - это лишенное ландшафта поле. Это просторы Хаоса за пределами мироздания, описанные Платоном в трактате “Тимей”. Великий грек считал, что в эти просторы невозможно поверить. Их можно лишь воспринять “вне ощущения, посредством незаконного умозаключения”. Только Василию Кандинскому удалось воплотить тайну безликой России в своих абстрактных полотнах. Просторы Хаоса оказываются пределом. Дальше уже некуда. Отсюда беспредел. Отсюда наша мечтательная лень, ибо нельзя работать на пределе - обращенные в бесконечность труды возвращаются унынием. Близость к пределу стирает меру. Поэтому Россия воспринимается то как юродивая Святая Русь, то как мрачная коварная Тартария. Отсюда наша ангельскость и наш сатанизм, переполняющие произведения Ф.М. Достоевского, и чистая конкретность новой России. В оборотничестве не явлено ничего кроме нашего неизбывного недовольства земным образом. Мы с легкостью отрекаемся от своего прошлого, но в отличие от европейцев мы редко делаем шаг вперед. Нельзя шагать по просторам Хаоса. Там нет понятий вперед и назад. Можно только ждать и коротать время, удлиняя вечность. Чисто ждать, не концентрируясь в медитации подобно восточным адептам. Просто смотреть по сторонам: на Америку, на небо, на иконы, в книгу, в телевизор, в глаза. Ждать как Русская Женщина. Ждать как Русская Зима. Не в этом ли тайна России и смысл нашего брэнда?
Пока мы ждем, у человечества есть надежда, что еще не конец.