Почему мы помним если не все, то многое? Как формируется и годами сохраняется память у человека? Понятно, что в мозгу должен существовать какой-то особый механизм запоминания. Но какой? Как он работает? Появятся ли в ближайшем будущем "таблетки для памяти"?
Известно множество выдающихся людей, обладающих феноменальной памятью. В музыке это Моцарт, Бетховен, в живописи Доре, Ге, в поэзии Андрей Белый. Необыкновенный случай описал известный советский психолог Александр Романович Лурия, много лет исследовавший уникальные возможности Ш. - известного экстраординарного мнемониста. Он мог удерживать в голове сотни цифр, букв, даже бессмысленных слогов. По памяти воспроизводил длиннейшие тексты, причем и справа налево тоже. И запоминал практически навсегда - вот что удивительно.
Это выяснилось, когда Лурия вернулся к протоколу исследований 16-летней давности. Ш. вспомнил обстановку комнаты, где производился опыт, и кто где сидел, и как падал на него свет, и, что самое удивительное, легко воспроизвел весь список из сотен бессмысленно расставленных букв. Люди с феноменальной памятью чаще всего синестетики - воспринимают звуки как зрительные образы или цвета, даже ощущают их на вкус. Такими были, например, Скрябин и Чюрленис.
Лет 20 назад начинались поиски разных генов - ученые искали гены алчности, агрессии, ревности. Искали и гены памяти. Успех пришел, когда ученые взяли на вооружение гипотезу, высказанную в конце XIX века испанским нейроанатомом Рамон-и-Кахалом. Он предположил, что при обучении в нервных клетках протекают такие же процессы, что и при развитии мозга.
- В то время мы как раз исследовали недавно открытые гены, регулирующие рост и деление клеток. И возникло смелое предположение: не могут ли эти регуляторные гены и быть теми, которые вовлекаются в запоминание новой информации? - говорит заведующий отделом Института нормальной физиологии им. П.К. Анохина РАМН член-корреспондент РАМН Константин Анохин. - Степень сумасбродности этой идеи можно представить себе по тому, что выбранные нами гены носили название "протоонкогенов" и были известны как клеточные родственники вирусных генов, вызывающих образование опухолей.
Каково же было наше изумление, когда первые же эксперименты показали: в мозге у обучавшихся животных действительно активировался один из этих генов. Он стал первым найденным из тех, что отвечают за формирование памяти. Мы опубликовали эти данные в конце 1980-х годов, затем нашли другие такие гены, и постепенно стало ясно: нервные клетки обладают обширным молекулярным аппаратом запоминания, работа которого исследуется сегодня в десятках лабораторий.
Если нашли такой ген, то, значит, на процесс запоминания можно влиять. Например, Тим Тулли из лаборатории Колд Спринг Харбор в США обнаружил белок, с помощью которого во время обучения человека сигналы от мембраны нервной клетки передаются к найденным генам памяти.
Американский нейробиолог Эрик Кэндел получил в 2000 году Нобелевскую премию за исследования передачи сигналов к геному нервной клетки во время обучения. Обнаружили и белок, который помогает клеткам головного мозга хранить информацию. Правда, его нашли у лабораторных мушек дрозофил. Авторы открытия предполагают, что белок памяти включает в нейронах мозга гены, необходимые для "отращивания новых контактов" с другими нейронами. Этот процесс и происходит при запоминании, а обнаруженный белок делает его почти моментальным.
Есть все основания предполагать, что белок памяти у человека не отличается по составу от того, который работает в мозгах мушек. Теперь очередная задача биохимиков состоит в том, чтобы найти вещество, способное стимулировать выработку белка памяти в мозгу человека, и они говорят, что уже близки к ее решению.
Но надо иметь в виду еще один момент. В обычной жизни мы запоминаем только то, что хотим, например формулу или стихотворение. Человек, проглотивший "таблетку памяти", начнет запоминать все подряд: надписи мелким шрифтом на товарах в супермаркете, разговор, случайно услышанный в трамвае, или длинные титры в конце кинофильма. И это только одна сторона проблемы.
Сегодня, воздействуя с помощью специальных веществ на определенные гены в мозге, можно получить лишь лабораторных мнемонистов - мышей, мушек дрозофил. И вот оказалось, что мнемотропные вещества способны не только улучшать память, но и разрушать ее. Когда исследования выйдут за рамки лабораторий, это пригодится людям, пережившим стресс. От постстрессорного синдрома годами страдают солдаты, побывавшие в горячих точках, бывшие заложники, спасатели, люди, пережившие катастрофы. Глубоко в памяти, в подсознании, у них постоянно присутствуют тяжелейшие воспоминания - это сказывается на их психическом и физическом здоровье. Но как дать организму понять, какие именно воспоминания надо "убрать"?
Ученым еще предстоит провести множество исследований.
- Пока что не создано ни одного вещества, отвечающего требованиям настоящего мнемотропного препарата. Все они имеют побочные эффекты, многое в их действии еще неясно, - говорит Константин Анохин.